Спасибо за помощь, Изгина, , Охотник
Глава 1
Анабиоз
Неделей раньше…
Мой сон внезапно прервался и я проснулся. В купе нашего вагона стоял настоящий балаган - все хохотали, громко что-то обсуждали под звуки гитары. Конечно, конец срока, конец службе, возвращение домой, чем не повод для веселья.
Я убрал голову от окна, и, усевшись поудобнее, неспешно обвёл взглядом присутствующих, задерживая его почти на каждом. На их лицах были радость, улыбка, всем хотелось веселиться по поводу окончания своей службы, вернуться к своей прежней жизни. Однако я никакой нормальной жизни не имел прежде. Из родных у меня никого не осталось. Когда вернусь назад, домой, я даже не знаю, куда пойти кроме как к Глебу, моему армейскому другу. Мы познакомились с ним на первом году службы, а спустя некоторое время отряд отправили в Чечню на год. Во время одного из боёв Глеба подстрелили и его отправили в госпиталь, а потом и домой. Вот я и надеялся навестить его, да если повезёт остановиться ненадолго.
Отведя взор снова к окну, я уловил отражение моего лица. Я выглядел очень уставшим, измотанным. Глаза были прикрыты, словно вот-вот мой организм погрузится в сон, а на лице - колкая щетина. "Как же ты постарел", - улыбнулся в душе я, хотя лицом ничего не изобразил. Действительно, своим видом я был старше лет на пять, не хватало лишь седины на волосах. Выбросив всё из головы и пригладив растрёпанные волосы ладонью, я намерелся вздремнуть, но...
Поезд остановился, стоило только мне закрыть глаза. Прибыли. За окном я видел талый снег, уже мысленно представлял мороз и холод, которые должны были встретить меня, а ведь так не хотелось уходить из тёплого купе. Но ничего не поделаешь. Напялив кое-как шапку, застегнув небрежно бушлат, я вслед за всеми вышел из поезда на перрон. Вот она, старая добрая станция, знакомая мне ещё с ранних лет. Городок у нас был маленький, и, будучи мы мальчишками ходили гулять сюда. Вот он, родной дом… Я перекинул сумку с вещами через плечо, сжал чехол из-под гитары и зашагал прочь, не торопясь, ведь куда мне торопиться? Времени у меня было выше горла, а потратить некуда, как и деньги – их у меня было всего несколько тысяч, на которые в одиночку просто не выживешь.
В чехле я нёс вовсе не гитару, а снайперскую винтовку, трофейную, ещё с Чечни мне досталась, вот и решил «прикарманить». Правда хлопот столько было, чтобы вынести её за пределы части, но всё же разобрал её и упрятал. Кто-то брал сувенирчики типа солдатской формы, кто-то ещё что-нибудь, ну а я решил взять кое-что помощнее обычного подарочка на память.
Все разошлись кто куда. Некоторые собрались в группы и отправились отмечать, праздновать и веселиться, а некоторые парни, вроде меня, с угрюмым выражением лица направились по домам или к друзьям.
На небе сияло солнце, на чистом, безоблачном небе. Ярко-золотые лучи покрывали всё кругом, насыщая приятным, но почти незаметным теплом. Оказалось на улице не так холодно, как сдавалось мне. Кругом лежал мокрый и серый снег, разбавляя картину серыми унылыми цветами, но я их почти не заметил. Всё здесь для меня было необычайно красиво и приятно.
Глубоко вдохнув морозный свежий воздух, я хмуро улыбнулся, опустив брови, что выражало лёгкую грусть, и пошёл со станции вверх по дороге, в знакомый мне родной городок. Моё настроение немного улучшилось. Я шагал уверенно и медленно, наслаждаясь каждым мгновением всего, что видел снова. По пути мне встречались знакомые дворы, на которых я вырос, выросли мои старые друзья, где я провёл большую часть замечательного периода под названием «детство». Но грустно было лишь от того, что я понимал, ведь никого из моих друзей уже нет, как нет и того замечательного времени, когда каждый встречный не мчался чёрт знает куда, не берёг своё время, а просто наслаждался свободой и красотой. Сейчас во дворах резвились и играли другие ребята, моё время прошло, пора забыть прошлое и смотреть в будущее, так как чёрт знает, что тебя там ждёт. Но меня пугало ещё одна вещь – а что, если у меня будущего уже нет? Что если я зашёл в тупик?
Вытащив из кармана небольшой чёрный кожаный блокнотик, я вырвал из него записку с адресом, где проживал Глеб. До его дома было ещё очень далеко, и я стал ловить попутку. Обычно, в нашем городке её сложно поймать, но в этот раз удача сопутствовала мне – чуть дальше остановился бордовый Жигули. Подойдя к нему ближе, я заметил, что во весь бок машины были нарисованы белые ласточки. Я немного повременил, разглядывая рисунок.
– Ну, ехать будешь, дорогой, или так и будем смотреть и любоваться, а? – приоткрыв окно, сказал водитель.
По его акценту я понял, что мужчина был родом из Грузии. В этих местах таких иностранных личностей много.
Я сел в машину, выложил сумку и чехол на заднее сиденье и снял шапку. Водитель протянул руку в знак приветствия:
– Здравствуй, дорогой, куда путь держишь?
– На Восточную, дом пять, – пожав руку, ответил я.
– На Восточную, так на Восточную.
И мы поехали. Из колонок магнитолы играла старая советская музыка, записанная на кассету, на зеркале заднего вида висели чётки, а на приборной доске стояли два игральных кубика. Похожая обстановка салона была раньше и у отца, вот только вместо чёток был у него серебряный крестик. Меня охватила ностальгия.
Водитель, как и все впрочем, оказался очень общительным:
– Сколько служил?
– Два года, как положено, в Чечне успел побывать, – вежливо отвечал я, любуясь дорогой.
– За два года здесь многое изменилось.
Только сейчас я обратил внимание на самого водителя. Одет он был простенько – коричневая кожаная куртка, штаны и, как её тогда все называли, «блатная» фуражка. Сам же вид мужчины выдавал его как трудоголика – синяки под глазами от вечных недосыпаний, трёхдневная щетина на лице и усталый взгляд. Вот только усталость не означала, что он будет весь путь молчать.
– Что например? – спросил я.
– Да всё, дорогой! Вон, кабак «Пароход» закрыли полтора года назад, супермаркет открылся на Центральной, и ещё до хрена всего.
Было немного печально, что изменения коснулись и нашего города. Но что поделаешь, двигаться дальше как-то нужно было, пусть прогресс и не всегда был к лучшему.
– Звать тебя-то как? – поинтересовался водитель.
– Макс.
– Меня Армен зовут. Будем знакомы, дорогой.
Приблизительно через двадцать минут машина выехала на Восточную улицу. За это время мы успели поговорить с Арменом о многом, а что ещё делать в дороге? Нет ничего лучше от скучного ожидания места назначения, чем оживлённое общение.
На Восточной улице я бывал редко, поэтому и хорошо не запомнил, ведь она была расположена чуть ли не на окраине города. Как всё было, вроде так и осталось.
Я отдал деньги водителю и вышел из машины, но он меня остановил:
– Погоди, дорогой, погоди. Тебе если что понадобиться, что угодно – ты позвони вот поэтому номеру, достану, – он протянул мне начёрканный номерок на бумажке.
Я поблагодарил его, взял вещи и устремился к нужному мне дому, где проживал Глеб. Я прекрасно понимал, что свои услуги он мне предложил скорее из-за бизнеса, нежели просто из-за рвения помочь обычным людям. Наверное, вдобавок и из-за нехватки денег, а денег всегда не хватает. Интересно было, что же у него был за бизнес? Во всяком случае, мне его услуги не требовались. Я приехал только что из армии в родной город, и неприятности мне не нужны. Мне нужно было выжить.
Во дворах играла ребятня, лепя снеговиков и обкидываясь уже сырым и мокрым снегом, которого уже итак почти не осталось. Им было всё равно, что они сильно замараются, им просто хотелось играть. Беззаботное детство, как бы мне хотелось вернуть всё назад и забыться в своих может и глупых, но всё же каких-то мечтах. Но мечты это мечты, а нужно жить реальностью, и я понимал это как никто другой. Сладкие мечты о счастливой жизни ничего не стоят прекрасной, но в то же время суровой действительности, в которой придётся сильно попотеть за настоящее, реальное счастье. Весь мир можно представить как одно большое поле боя, в котором нельзя сдавать позиции, нельзя отступать, можно только идти напролом через пули и металл клинков. Хочешь чего-то добиться – придётся много попотеть и многое потерять. Но моя война была окончена, я устал от всего этого, сдался, и собирался тихо уйти на дно, вжиться в вполне обычный поток жизни и остаться самым обычным, но может одиноким человеком.
Одну за другой я миновал лестничные площадки дома, пока не поднялся на третий этаж и не встал перед дверью квартиры Глеба. В помещении послышались шаги. Красиво обитая дверь отворилась. На пороге стоял тот самый мой армейский друг, лишь немного изменившийся внешне.
– Макс! Дружище! – воскликнул он и по-дружески обнял меня. – Чего стоишь, проходи, давно не виделись!
Я скромно вошёл в его апартаменты и снял шапку. Оглядев вкратце его жилище, сделал вывод, что Глеб жил вполне богато. Об этом свидетельствовали зеркальные натяжные потолки, неплохой и качественный паркет и тёмно-жёлтые обои с золотыми крапинками. Повезло кому-то.
Сняв армейский бушлат, повесив его на вешалку и положив сумки в углу, я проследовал за Глебом на кухню. Квартира была очень просторная, красивая, мне даже стало немного завидно. Не всякий может себе позволить жить так богато и роскошно.
– Проходи, садись, чай будешь? – поинтересовался Глеб, изображая гостеприимного хозяина дома. Я скромно кивнул. А чего не выпить хорошего чаю, тем более что в армии у нас он был только растворимый, хотя я надеялся на что-нибудь покрепче.
Кухня была обделана ещё круче – большой серебристого цвета холодильник в углу помещения отлично вписывался под общий интерьер, но больше всего мне приглянулась небольшая барная стойка с тремя высокими стульями, в точности схожие с теми, что были в нашем любимом кабаке «Пароход». В правом верхнем углу был вмонтирован небольшой телевизор, расположенный так, чтобы всем сидящим за столом можно было посмотреть его. Одно мог сказать точно – повезло, так повезло.
– Неплохо ты устроился, за год-то после армейки, – протянул задумчиво, и в то же время подозрительно я.
– Так квартира не моя, бати, а он слинял в Одессу на полгода, вот мне и оставил приглядеть, – ответил Глеб, поставив кружки, сел напротив меня.
Я притронулся к своему чаю и стал греть руки, держа их на кружке, как делал так раньше, давным-давно. Потом не спеша хлебнул и был приятно удивлён – чай оказался отличным.
– Что, приятно выпить настоящего чаю после армии? – улыбнулся Глеб.
– Ещё бы.
Сам Глеб сидел в халате и тапочках. Наверное, спал допоздна, вот и пришлось быстро накинуть его, чтобы не встречать гостя в трусах. Я осмотрел его – он почти не изменился, лишь отсутствие формы, а так всё тот же бодрый и весёлый парень лет двадцати трёх, хотя я был старше на три года. Всё вечно добрые зеленоватые глаза, нос с маленькой, почти незаметной горбинкой, короткая стрижка. Как я успел заметить, он по прежнему немного прихрамывал на правую ногу. Как видимо, ранение всё ещё не прошло.
Сам Глеб был парень мягкого характера, насколько я его знал, надёжный как друг, поэтому я мог целиком ему доверять. Ещё очень уж любил он шутить. Порою, его шутки и перегибали палку, как казалось некоторым, но по мне с ним было немного веселее.
- Что, рана ещё не прошла? - спросил я.
- Да нет, почему, уже почти не хромаю, даже танцевать могу! - улыбнулся Глеб, а затем сменил тему: - Чего у вас случилось интересного без меня?
– Витька убили, через месяц после твоей отлучки, - тихо процедил сквозь зубы я от горечи воспоминания.
В армии друзьями были мы трое – я, Глеб и Витёк, только мы с Глебом были снайперами, а Витёк пехотинцем с остальными нашими парнями. Во время одного боя, после ухода Глеба, я остался один прикрывать позиции, что было крайне тяжело. И тут противник неожиданно полез на отряд с правого фланга и открыл огонь. Разведданные были ошибочными, и поэтому половина отряда была убита и тяжело ранена. К сожалению, Витёк оказался в числе погибших.
– Да, – грустно протянул Глеб. – Жалко парня, хороший был мужик.
После нескольких коротких реплик в память о Витьке и воспоминаний о нём, я вспомнил, зачем навестил своего старого друга:
– Слушай, Глеб, ты не против, если я у тебя перекантуюсь недельку другую? Мне просто идти сейчас некуда вообще.
– Конечно, о чём речь!
– И ещё – у тебя вещей нормальных не найдётся? На время? Как деньгами разживусь, отдам.
– Да ладно, пойдём, я тебе чего-нибудь подберу, а то в бушлате долго ты не проходишь.
Он проводил меня к гардеробу и, открыв шкаф, стал выбрасывать вещи на диван, что-то бормоча под нос. Через минут двадцать мы всё же смогли подобрать мне неплохую одежду – чёрное безразмерное старое пальто, свитер, простенькие джинсы, ну а ботинки я решил оставить с армии. Мой же бушлат я решил сохранить, может и сгодиться зачем.
Было очень приятно снова видеть Глеба, пусть и без Витька, но хоть кто-то остался, хорошо, что сам я не один. Если б я с ним не познакомился, то вряд ли протянул бы я здесь и три дня. Он меня и в армии выручал, в стычках с нашими, спину в бою прикрывал. Не знаю, что бы я делал без него, что бы мы делали друг без друга.
Мы уселись в зале и стали смотреть телевизор, оживлённо рассказывая друг другу о том, что произошло в армии, и здесь. Я стал потихоньку обустраиваться в новом временном доме. Однако смотреть передачи я смог недолго – решил отдохнуть и набраться сил, поэтому заснул на диване, когда Глеб удалился в соседнюю комнату.
Во сне с человеком может произойти всё что угодно, но моих снов давно уж нет. Пустота, пелена мрака, ночь – всё что я вижу, когда сплю. И это даже хорошо, ведь с тех пор, как отец ушёл, мне снились одни кошмары, я не мог ночами спокойно спать, а теперь… Спокойствие. А чтобы снилось другому, окажись он на моём месте?
Проспал я около трёх часов и за это время успел отлично отдохнуть. На улице уже стоял вечер, светили фонари и горели фары встречных машин, гнавших по дороге. Не найдя себе пристойного занятия, я крикнул Глебу в соседнюю комнату:
– Глеб! У тебя есть что-нибудь почитать?!
– Да! В кладовке посмотри!
Я медленно зашаркал ногами спросонья и направился в кладовую. Нужно было чем-то занять себя за время до сна, ещё одного. Я дошёл до кладовой. Открыв ребристую дверь, очутился в тесном небольшом помещении с высокими полками, на которых пылились газеты, невесть какой давности. Конечно, я ожидал какую-нибудь книжку интересную или поучительную почитать, но что поделаешь. Рукой стал нащупывать по стене в поисках включателя, было очень темно. Не найдя его, я шагнул вперёд. Вдруг, споткнулся об какую-то лежащую палку и полетел вниз, но перед падением умудрился свалить одну из полок и я оказался погребён под завалом газет, старых и пыльных. Я не успел никак среагировать и понял, что сейчас мне достанется, как школьнику от злой учительницы.
– Что случилось?! Ты цел? – появился Глеб, прибежав на шум. Ещё бы, может дом провалился, чего же не посмотреть что там.
– Споткнулся… Я уберу всё, – оправдался я. Было как-то неудобно, я всего первый день у Глеба и уже натворил бед.
Он вздохнул с улыбкой и протянул мне руку:
– Ладно, я сам лучше завтра уберусь, а ты за пивком сгоняешь лучше.
– И на кой ляд тебе вся эта макулатура? Старьё всякое и ненужное.
– Отец собирает их. Я бы выбросил это, да только ему всё это нужно зачем-то.
Он помог мне встать, и я уже стал было уходить, как мой глаз пал на очень заметную статью на первой странице с фотографией. Я приостановил рукой дверь и вернулся назад, поднял газету и прошёл с нею в зал вслед за Глебом. Нахмурив лоб, я сел на диван и строго попросил, может даже приказал сделать свет поярче. Глеб, ничего не заподозрив, кивнул и включил светильник. На первой странице была фотография отца. Едва только я взглянул на него, как моё сердце дрогнуло, стало как-то не по себе. Когда я стал читать заголовок, меня будто насквозь пробрал мороз.
– Чего там? – поинтересовался приглушённо Глеб, думая, что я нашёл что-то интересное, и подсел ближе.
Я стал читать вслух, выдавливая буквально каждое следующее слово:
– «…Погиб Крымский Алексей Николаевич недалеко от Белозерского леса. Официальная версия случившегося происшествия – мужчина охотился в лесу и по неосторожности провалился в ущелье. Тело не было найдено.» , - тут я оборвался и удивлённо спросил сам у себя. – Погиб? Как погиб, это же невозможно.
– Почему?
– Потому что мне сказали, что он в ту ночь ушёл из дома, но не умер. Как же это так?
– Может, просто не хотели, чтобы ты знал правду? - попытался найти объяснение Глеб.
– Да, но это же не повод! Блин, но как же тогда он мог погибнуть? Он всегда был крайне осторожен в лесу, на охоте, и… - тут я призадумался.
– Что?
– И всегда охотился вместе с друзьями, - с презрением заключил я.
Глеб немного был напуган, хотя чего ему бояться было, я не понимал. Это не он был причастен к происшествию. После недолгой паузы, я огорчённо произнёс:
– А я-то думал, что он просто слинять решил, сбежал, а оно вон как получается. Ты представляешь, - обратился я к Глебу. – я целых пять лет тупо верил тому, что мне говорили, а всё оказалось совсем не так! Твою мать!
Я вскочил и со всей силы ударил по светильнику. Настольная лампа отлетела с тумбы и, врезавшись в стену, разлетелась на части. Я не мог успокоить свой пыл. Гнев будто искра, павшая на сено, разросся и превратился в настоящий огненный вихрь внутри меня. Глеб подпрыгнул:
– Успокойся! – попытался остановить меня он.
– Я убью их! Я убью их всех до одного! – во мне будто проснулся настоящий зверь, и я не мог управлять им.
– Я тебе говорю, успокойся! Сколько лет уже прошло, а ты всё ещё хочешь какой-то мести?! Кто мне когда-то говорил, что не надо оглядываться в прошлое, а нужно смотреть в будущее?! Твои же слова!
– Глеб, они убили моего отца! Ты думаешь, я должен оставить это просто так?!
– но ты же не знаешь всего! Может, это вовсе не они!
Я ходил из одного места в другое и наоборот, не мог успокоиться, боялся, что всё в доме разнесу. Его слова действительно были правдой – не нужно смотреть назад, нужно лишь идти вперёд. Может я так и говорил, но я не мог угомониться сам, не мог успокоить разум, зная, что всё выяснилось только сейчас, а убийцы до сих пор на свободе.
Тут, я понял, что моя война далеко не окончена, а лишь только начинается. Мне, наконец, стало ясно, что всё это время я слепо верил, будто отец просто ушёл и всё, но это было не так. Может я это и подозревал, но теперь я точно уверен, теперь я знаю, что я намерен делать – отомстить.
